По традиции начнем с блиц-опроса: «Какие вам нравятся цветы, какие книги читаете, фильмы смотрите и музыки слушаете»?

Цветы - всякие люблю, особенно ароматные. Больше всего - те, которые сами собирают для меня муж и сын.
В плане чтения отдыхательно-развлекательного, я довольно-таки всеядна, и подчиняюсь в выборе книг своему настроению. С детства очень люблю фантастику разных направлений, что не мешает мне наслаждаться русской и зарубежной классикой. Особенно если классика пропитана фантастикой, как многие книги Гоголя и Булгаковская воландиада. Добавлю имя третьего из моих любимых русских классиков - это Чехов. С тем же удовольствием читаю и детективы, и разного рода романы. Люблю подростковые книги.
В последние годы стала меньше читать тяжелых книг, хотя раньше вовсе не избегала трагедий. Долго пыталась понять для себя, почему, и пришла к выводу, что тягостных историй мне в работе хватает с избытком. И чем больше рабочие нагрузки, тем больше порой хочется просто разгрузить мозг и почитать полную ерунду или хотя бы легкое чтиво без особо драматических перипетий и с хорошим концом.
Из конкретных книг в последнее время один из моих релакс-методов - книги, а порой и фильмы Джейн Остин - тончайшего ироничного психолога. Дома, если видят, что я сильно устала, мне предлагают посмотреть Эмму или Гордость и предубеждение. Это уже семейная шутка с львиной долей правды. Также эмоционально разгружают меня книги современной писательницы Ольги Громыко, особенно цикл о космоолухах.
В музыке почти столь же всеядна, слушаю и классику, и рок. Хотя есть аутсайдеры – не люблю транс, это почти идиосинкразия, раздражает.
Не слушаю джаз, для меня он крайне скучен, за исключением отдельных композиций и Утесова.
Мало что нравится из современной эстрады, я ее и не знаю толком – не интересно.
Фильмы в последние годы смотрю исключительно редко, под настроение, и часто именно пересматриваю что-то старое из своей киноколлекции. На включенность в кино и сопереживание героям у меня уходит много эмоциональных сил, а это ресурс ограниченный. Совершенно не смотрю ТВ, если только изредка случайно окажусь перед экраном, и что-то зацепит внимание. Чаще это исторические или культурные передачи. Примерно так.

Христианство видит человека иначе, чем светская психология. В чем разница и не мешает ли это вам в работе?

Светская психология слишком широкое понятие. Наличие эмоций, стрессов, мотивация, общение и т. д. - это все из области светской психологии. Фактологические знания обо всем этом не противоречат христианскому учению.
Другое дело - как психологи объясняют факты и закономерности психической жизни. Проблема нашей, отечественной психологии в том, что ее называют «психология с отрезанной душой» — это исследования психической жизни человека без самой сути психики. Это неизбежно приводит к неполноценному пониманию причин и следствий разных явлений психической жизни. Порой - к неверному пониманию. Но сами факты и закономерности остаются таковыми, даже если тем или иным психологам не хочется верить, что источник этих фактов Творец, а причина психологических проблем - не только воспитание или психотравмы, но и поврежденная первородным грехом природа человека.
Но есть и другая светская психология - многие прикладные психотерапевтические системы, преимущественно западные (психоанализ, гештальт-терапия Перлза, трансперсональная психотерапия и др.), которые стремятся по-своему объяснить суть психической жизни человека.
Вот их объяснения реально противоречат христианству. Эти учения обычно претендуют на статус психологии в целом, самоуверенно замахиваясь на глобальное объяснение психических процессов. Интересен тот момент, что ни проверить, ни доказать, ни опровергнуть основные положения этих учений невозможно. Они все о том, чего мы не можем увидеть, пощупать и т. д.
Рассуждения о том, что происходит в душе человека, отчасти похожи на рассуждения о том, что происходит в черных дырах - судить об этом мы можем лишь по косвенным признакам. И нередко происходит то, о чем говорил апостол Павел: «Люди по своим прихотям избирают себе учителей, льстящих их слуху» (2Тим. 4:3).
Кому что кажется более интересным и похожим на его личные наблюдения и убеждения, что удовлетворяет собственным потребностям человека, то в психологии он и принимает. А насколько это мешает мне… Тут ведь какое дело. Исследования показали, что самый главный инструмент психолога - его личность вкупе со знаниями и мировоззрением. А значит, воздействие на душу у психологов с разным мировоззрением будет разное. И хорошо еще, если какой-нибудь светский психолог, далекий от христианских норм нравственности, не отравит душу клиента своими убеждениями.
Лично мне все годы работы, с момента осознания важности религии, приходится проводить сортировку психологической информации на достаточно достоверные знания и на умозрительные толкования. А затем активизировать скептицизм и сортировать толкования по а) здравости, б) научности и в) соответствию Православию.
Можно сказать, Православие находится в согласии с научной психологией. А вот психологические теории, особенно авторские, надо изучать и проверять. Порой это сложно, но не с точки зрения умственных усилий. Что мне реально сложно - так это принять тот факт, что люди склонны верить во всякие нелогичные и противоречащие реальности выдумки. Сложно видеть сонм психологов - эзотериков. Одна из моих учителей называла меня интеллектуальным расистом. Это примерно о том же. Как психолог я знаю природу заблуждений, как психолог понимаю причины и могу предположить мотивы увлекшихся оккультизмом людей, но чисто по-человечески мне сложно принять такой разгул неграмотности и прямо говоря, глупости.

Психолог отдельно, это понятно... Миссионер – тоже… Даже православный психолог сегодня звучит не странно… Но вот психолог миссионерского отдела – это уже за гранью понимания… А вы себя воспринимает как психолог или все-таки как миссионер?

Мой статус в отделе - психолог-консультант. Да и вне отдела - я фактически четверть века профессиональный практический психолог. И воспринимаю я себя именно как психолога. Как сказала одна моя знакомая, в отличие от врача, чья профессия подобна белому халату, который тот может снять, выходя из больницы, и перестать быть на время врачом, профессия психолога как кожа, ее невозможно снять - как невозможно перестать думать и чувствовать.
В моем случае миссионерство — это вариабельная дополнительная опция. В мои прямые обязанности активная миссионерская деятельность не входит, более того, именно как психолог-консультант по отношению к своим клиентам я не имею право заниматься миссионерством. Это не только нарушение профессиональной этики, но и просто крайне непрофессионально. Психолог работает с историей и мировоззрением клиента, а не внедряет ему свое. И причины этого весьма серьезные. Но такое ограничение касается именно решения психологических проблем.
А вот как психолог-просветитель, в рамках повышения психологической грамотности населения или отдельных людей, я могу рассказывать людям о православной психологии, православной нравственности и все это - в контексте православного вероучения. Так что миссионерской работой я всё же занимаюсь.
Я объясняю азы веры тем, кто лично меня спрашивает. Читаю лекции по православной психологии на миссионерских курсах. Пишу статьи для портала Азбука веры и отвечаю на вопросы «азбучного» форума. Меня порой зовут выступить на разных мероприятиях в Туле и области. Периодически я готовлю доклады для Международных Рождественских Чтений в Москве, принимала участие в передаче на ТВ Спас и т. д. Я даже дважды выступала лектором на совершенно неправославной площадке Дикая Мята - по личному приглашению руководителя этого фестиваля, знакомого нашего отдела Андрея Клюкина.

То есть в данном случае антагонизм науки и религии явление надуманное?

Смотря, что понимать под наукой. В плане фактологических знаний, как я уже сказала, нет антагонизма. По крайней мере, я такого не знаю. А в области гипотез, теорий, толкований противоречия могут быть, и есть.
Но не стоит впадать в сциентизм и считать науку единственным и непогрешимым источником знания. Научность — это о методе познания, а не о правдивости. Кстати, один из главных критериев научности - опровержимость знания. То есть наука по определению не претендует на истинность. И некоторые теории, считающиеся научными по методу, весьма сомнительны, как например, теория о том, что зародыши жизни были принесены на Землю из Космоса, совершенно не отвечающая на вопрос о происхождении жизни, лишь переносящая его в Космос. С этой точки зрения религиозное знание не «ненаучно» и не «лженаучно», как бы ни хотелось этого воинствующим атеистам, а «вненаучно».
Там, где доказательства и проверки вообще невозможны - наука бессильна. А в той сфере, где наука бессильна, на нее вообще странно опираться. Порой говорят, там, где вмешивается Божий Промысл, отступают даже законы физики.
Кстати, позиция человека относительно известных противоречий между наукой и религий (обычно все противоречие сходится к двум ключевым вопросам – происхождение жизни и происхождение человека) сильно зависит от веры человека.
Атеисты (то есть люди, которые верят в то, что Бога нет), обычно высмеивают креационизм. Серьезные ученые сохраняют объективность и честно говорят, что есть только предположения, ни одно из которых на данный момент не имеет ни достаточных обоснований, ни доказательств. И это в равной степени может быть и Творение, и первичный бульон, и протоклетки. И даже не исключено, что было Творение, а все остальное – лишь метод. У науки нет ответа на эти вопросы.
Православные люди – это совсем иное. Часто, увы, не хватает понимания того, что если вы православный человек, это означает, что для вас Истина - во Христе. Все просто - Христос или Истина, или нет, и второй вариант - не Православие. В конце концов, закономерно предположить, что, если между наукой и Православием есть противоречие — возможно, мы чего-то не знаем, не видим всей полноты картины. Может, пока, а может, это вообще невозможно узнать. Или мы неправильно истолковали увиденное. И так далее.
С этой точки зрения православный подход весьма близок к научному предположению и множестве неоткрытых явлений.

Каков функционал психолога миссионерского отдела?

Прием пострадавших от деструктивных сект и оккультных организаций.

А вы сами пришли к Богу - при помощи миссионера, психолога или каким-то третьим путем?

Мой путь в Церковь двухэтапный. Сначала в 13 лет мне попалась в журнале Молитва оптинских старцев. Это же просто песня: Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить всё, что принесёт мне наступающий день! Научи меня терпеть, прощать и любить! Да любому социально-ориентированному подростку это необходимо! Логично, что мне захотелось быть во всем этом! Я заявила, что хочу покреститься.
Родители, несмотря на то, что были неверующие - иначе в советском военном гарнизоне почти и не бывало - спорить не стали, к тому же расцветала перестройка, и уже не было жестких ограничений. Но церквей во всем нашем дальневосточном регионе на было в то время, первый деревянный храм в Ванинском порту строился лишь спустя пару лет, еще в недострое моя сестра венчалась. А тогда мы ехали в отпуск в Москву, там тетя меня и отвела креститься в храм Святого Пимена. Волшебно - меня крестили на Крещение Господне! Но беда в том, что кроме молитвы оптических старцев и упоминаний в художественной литературе о церквях, попах, Пасхе и т. п., я не знала о Православии ничего.
Крещение, например, недоброе спасибо незабвенному «раз в крещенский вечерок девушки гадали…» и собственной глупости, было поводом погадать, и так далее. И неудивительно, что я ждала, что моя жизнь после крещения переменится сама собой: исчезнут проблемы, все вокруг будут жить дружно, и т. п. Но ведь это так не работает. Я прочувствовала это на свой шкуре. И, столь же традиционно - мне многие рассказывали о том, что у них так же было - обиделась на Бога. Даже помню эти мысли: мол, раз так, раз ты мне не делаешь того, что я прошу, то и я тебе молиться не буду, и верить в тебя не буду. С маленькой буквы «ты» не случайно - не было уважения. Как с подружкой ругалась. И категорически отвернулась от Церкви. Слава Богу, не злословила, просто не принимала для себя всего, что связано с православной верой. В храм даже просто зайти отказывалась.
А потом вокруг появились люди, которые верили в Бога. Люди разных национальностей и религий: у нас в университете был курс, где иностранцы учились русскому языку перед поступлением в другие вузы. И с одной стороны, для них вера в Бога была нормой, а мы - чудные. И это уже было необычно: к сожалению, у нас в стране после нескольких десятилетий «опиумной» травли православные воспринимались как ущербные. С другой - многие из этих людей показывали мне пример большой душевной чистоты. Мне повезло, я соприкоснулась именно с теми, кто был не номинально верующим, а реально пытался жить по-доброму. Мы много разговаривали, в том числе о вере. Никто ничего не навязывал, никто не давил. Просто, слушая их, ощущая какую-то непонятную внутреннюю опору, гармонию даже, я как-то осознала, что обворовываю себя, отгородившись от прекрасного мира веры. Я урезала свою душу. Это осознание было сродни покаянию. Началу покаяния. И после плавно, понемногу, как бутон раскрывался, возрождались и жажда Бога, и благоговение… Но сначала аморфно: просто - Бог есть. И Его не может не быть, стоит лишь посмотреть на кленовый лист, и это становится ясно. А уже потом проснулась тяга в Церковь. Меня неодолимо потянуло петь на клиросе. Приспичило. Но одной некомфортно, да и ничего о службе не знаю. Уговорила сестру - у нее уже был опыт церковного пения, да и вообще она профессиональный музыкант, и в целом мне с ней все проще. Пошли спрашивать по храмам, не нужны ли певчие. И в храме на Гончарах - там бабушка недалеко жила, с него начали, нам сказали, что как раз открылся Знаменский храм. Мы пришли к настоятелю, отцу Павлу, он нас взял певчими. В то время были службы по выходным и по праздникам. Там реально случилось немало различных небольших, важных только для меня, знамений, укрепляющих близость к Церкви. Позже я пела в Преображенском храме, когда там руководил бывший начальник нашего отдела. Он и позвал меня в Миссионерский отдел психологом – тогда еще на время декретного отпуска сотрудника. И вот тут мне уже пришлось активно изучать Православие.
/Окончательно рухнули внутренние барьеры после того, как я тяжело заболела. Несколько месяцев на грани жизни и смерти, несколько лет инвалидности, серьёзный диагноз, который и ныне вынуждает меня вдумчиво распределять нагрузки. Вера вернулась еще до болезни, а болезнь помогла отбросить наносное, срезать хотя бы те края гордыни, которые мешали полностью, без сомнений осознать себя православной. Хотя, конечно, нет предела совершенству. Сейчас я вообще не представляю, как можно жить без Бога, как я жила без Бога.

Что вдохновляет в вас психолога, а что миссионера?

На этот вопрос ответ довольно прост – быть психологом интересно, а интерес обычно не поддается логическим объяснениям. Но еще мне очень важно чувствовать сопричастность к тому, как человек, пользуясь словами одной из моих первых клиенток, начинает легче дышать и жить.
В моих незначительных миссионерских опытах все так же. Когда человек проникается Православием, именуемым религией радости, то же самое получается – ему становится легче жить и дышать.
Ну и еще я люблю структурировать информацию, разгребать умственную кашу, вернее, я люблю ощущать получающийся в итоге порядок. И та, и другая деятельность и об этом тоже.

Каковы стратегия и тактика психолога-миссионера при обращении к нему либо испытавшего на себе влияние сект либо вообще неверующего человека?

Что касается неверующего – тут никакой особой разницы с верующим нет. Психолог работает психологическими методами, которые от веры мало зависят. Пример из медицины: анализ крови не зависит от вероисповедания, и назначение препаратов тоже. В психологии примерно также, за исключением особых ситуаций, где запрос напрямую связан с религией. Например, голод повышает эмоциональную чувствительность людям всех конфессий. Другое дело, что человек будет делать с этой чувствительностью (попросту – раздражительностью), тут уже нравственные ориентиры, связанные с религией весьма актуальны. Другое дело, что, если человек православный, и ищет именно православного психолога, мы с ним обговариваем, почему именно так, насколько важно ему пытаться понять происходящее с ним не только с позиций психологической науки, но и с позиции Православия, должна ли я ему рассказывать об этой стороне проблемы.

Когда мы говорим о манипуляциях с психикой человека, в первую очередь вспоминаются разные секты, но если в любой поисковой системе вбить запрос «вера и психология», вывалится тысячи статей, рассказывающих о том, как Церковь, используя психологические приемы, манипулирует людьми… Как это прокомментировать или опровергнуть и нужны ли такие опровержения?

Я лично не знаю способов манипуляции психикой в Православной Церкви. Могу только предположить, что речь идет о совести. Потому что мне приходилось слышать о том, что совесть вообще атавизм, и никто ничего не должен, а всякие обещания воздаяния – это, мол, манипуляция. Но ничего подобного. Это все от банального невежества, а еще от страха и желания избавиться от ответственности. Мне разговоры о церковных манипуляциях напоминают подростковый бунт.
В Православной Церкви все открыто и честно. Прямо говорится, что если делать то-то и то-то, то будут такие-то последствия. Это как родители ребенку объясняют, что будет, если не чистить зубы, и призывают не пренебрегать гигиеной. В психологии такой способ воздействия: прямого, без тайн и секретов, призыва к действию называется актуализацией. Ее противопоставляют манипуляции.
Вы когда-нибудь задумывались о том, что наша Церковь ничего не запрещает? Вспомните слова апостола: «Все мне позволительно, но не все полезно». Церковь призывает, предостерегает, увещевает. А выбор каждый делает сам. И это не просто мои слова – свобода выбора – это дар Божий, данный каждому человеку, и эта свобода – один из столпов православной веры. И отвечаем мы за свои грехи, и упаси Боже нас повторить за прародителями: «она мне дала», «он мне дал».
Безусловно, отдельные люди могут присваивать себе власть решать за других - нет человека без греха. Но Церковь как раз призывает рассудочно оценивать даже слова учителей Церкви. Но не по своему уму, а сопоставляя с Евангелием и учением Христа.

Апостолы, как первые миссионеры, шли в народ, а почему миссионерские акции в наши дни проходят, в основном на уровне приходов, а не на каком-то более массовом уровне, ведь за пределами церковной ограды людей, нуждающихся в миссионерах больше, чем среди уже пришедших в храм?

Не соглашусь. Миссионерские акции в наши дни гораздо шире, чем у первых миссионеров. Тут же нельзя буквально сравнивать поведение миссионеров прошлых веков и наше, важно смотреть на дела как таковые. Апостолы несли весть о Христе в те времена, когда единственным способом передать информацию было буквально донести ее с собой и рассказать – или передать через другого, так же лично путешествующего человека. Вот и шли, сами, чтобы чужие уста не исказили смысл. А потом по Божией Благодати записали в виде Евангелия, чтобы весть передавалась без искажений большому числу людей. Сейчас же век информационных технологий, и для того, чтобы рассказать о Боге, о заповедях, о том, что такое христианский образ жизни, не обязательно брать котомку и идти от дома к дому. Вот, к примеру, мои статьи по православной психологии регулярно публикуются на портале «Азбука веры». В июле у этого портала было почти 3,8 млн посетителей. Сравним с городами зарождения христианства: в Иерусалиме времен Христа жило около ста тысяч человек, лишь на Пасху до миллиона паломников съезжалось – и это было необычайно много! А в Назарете жило около 200 человек. Сколько городов должен быть пройти миссионер в то время, чтобы его услышали больше трех миллионов человек? Кстати, не стоит думать, что Азбуку читают только православные – я отвечаю на вопросы форума, и знаю, что там огромное количество людей, далеких от Церкви.
Да что там говорить, у меня больше половины клиентов – не православные.
Или вот телеканал Спас – огромное количество просмотров! Наш отдел и там побывал.
В самой Туле сотрудники отдела выступают на радио и ТВ, печатаются в СМИ, на интернет-порталах, нас приглашают выступать в различных учреждениях города и области: школах, ДК и проч. Сотрудники и волонтеры отдела посещают больницы. У отдела есть несколько специальных миссионерских программ, например: «Как не попасть в секту», «Святое русское воинство» (духовно-патриотическая программа). У нас регулярно поездки, встречи и т. п. Активно действует просветительская акция по псевдоправославной литературе. Была у нас прекрасная акция по Туринской плащанице. Постоянно действует институт уездных миссионеров, у каждого благочинного есть помощники по миссионерской работе. Миссионерские курсы работают. Мы как раз мало внутри церковной ограды работаем, больше на людей не воцерковленных ориентированы.
Да вот даже ваши передачи – они же тоже не по храмам показываются, а выкладываются в интернет для всех, готовых посмотреть-послушать, чтобы люди увидели, как хорошо быть с нами!

Я почему предыдущий вопрос задал? Когда вспоминаешь о миссионерах, несших это послушание до революции, возникает образ сотен крещенных в Православии коренных народов. А вы сами как свою деятельность миссионерскую и психологическую оцениваете?

В данный момент изменились задачи миссионерства. Сейчас фактически не осталось людей, не слышащих о Христе и не имеющих религиозной альтернативы, как те самые коренные народы. Треть населения мира – христиане. В России – по разным данным от 65-85% людей считают себя православными.
Но при этом у нас очень много людей крещеных, но – не православных по сути: «захожан» в храмы по праздникам лишь ради поставленной свечки, поклонников гороскопов и прочей эзотерики, и так далее. А примерно треть тех, кто относит себя к православию, не верят в Царство Небесное и в жизнь после смерти. Безусловно, это номинальные христиане. А 10% наших соотечественников вообще не могут решить, верят ли они в Бога и в какого, если да.
Поэтому в наше время перед миссионерами встала иная задача: не столько крещение, сколько просвещение. И это необходимейшая задача, так как крещение без воцерковления и жизни во Христе – это не во спасение. Потому мы просвещаем, увещеваем и так далее.

Нужен ли штатный психолог в иных епархиальных отделах? Как, например, без психолога обходится социальный отдел или, военный, что особенно актуально в нынешней обстановке?

Мне кажется, что там, где есть потребность в психологе, психолог есть. Насколько я знаю, при ряде храмов у нас есть психологи, и даже некоторые батюшки получают психологическое образование. А епархиальные отделы, вроде, открыты для сотрудничества, и, если нет своего специалиста, при необходимости вполне могут обратиться к психологам нештатным. Военные структуры же обычно имеют своего психолога, который проходит особую подготовку в нужной области.
Хорошо ли чтобы психолог был? Да, неплохо. Есть ли в этом необходимость? Не уверена. Я не склонна преуменьшать значение своей профессии, но и преувеличивать его не стоит. Если человек пришел в храм, он пришел за помощью к Богу. А мы лишь инструменты в Его руках. Разговор со священником не хуже разговора с психологом – он просто иной.
Молитва, участие в Таинствах – вот целебные средства Церкви.

Хватает ли вам нынешних знаний по психологии для работы в миссионерском отделе или нужно какое-то еще развитие, кроме опыта?

Одно из первых требований к практическому психологу – постоянное нахождение в профессиональном информационном поле. Да и здравый смысл не позволяет терять тонус: психология – наука динамическая. Регулярно происходит прояснение каких-то теорий, порой подтверждение или расширение, порой опровержение, или разрабатываются новые методы и т. п. В психологии регулярно совершаются открытия – уже редко фундаментальные, но тоже очень значимые. Так что нынешних знаний всегда мало.
К тому же у нас, как и у врачей, обязательно регулярное подтверждение и повышение квалификации. Я вот недавно дорвалась до скидок и сразу 5 курсов за год себе устроила – от семейной психологии до кризисной психотерапии. Уже думала, не справлюсь, но с Божьей помощью одолела.
Еще одно обязательное требование к психологу – личная терапия и супервизии – это когда другой психолог меня как психолога консультирует. То есть я постоянно должна работать над собой.

Желая вам исполнения перспективных планов, перейдем к общему для всех «Ровесников века» вопросу о том, счастливый ли вы человек и если да, то почему?

Однозначно да. Я даже статью про счастье как-то писала ) Можно было бы рассказать про прекрасную большую семью, отличного мужа, замечательного сына, любовь к творчеству и все такое прочее. Но я отвечу как психолог: просто я умею радоваться жизни и быть счастливой.

Беседовал Алексей Анкин